Мертвец свистит

Из всех оплошностей в канадской тюрьме свист, пожалуй, самый распространенный. Ходят слухи, что анафема против того, чтобы дуть в веселую джигу в звонке, восходит к тем временам, когда охранники сочиняли шоу-мелодию за четыре-четыре раза, одновременно ведя приговоренных к петле. Судя по всему, старый стандарт гномов «Свисти, пока работаешь» был их любимым — и кажется гораздо более солнечным, чем американская версия. Их причудливое пение «Мертвец идет» (подробно описанное сестрой Хелен Прежан в ее одноименной книге) убьет вас от скуки еще до того, как вы доберетесь до иглы. Кто сказал, что канадские тюрьмы не мягче?

Подпишитесь сейчас, чтобы читать последние новости в вашем городе и по всей Канаде.

Создайте учетную запись или войдите в систему, чтобы продолжить чтение.

У вас нет учетной записи? Зарегистрироваться

Прошло 50 лет с тех пор, как последний Кэнак находился в тюрьме Дона, но запрет на свист для осужденных остается на удивление прочным. Сначала я подумал, что это может быть из уважения к старым добрым временам, которых никогда не было, или даже к тому, что заключенные чувствуют себя счастливее, когда их окружающие не счастливы. Затем, когда я спросил Стэмпера об этом на этой неделе, скептик из сустава предложил теорию, в которой содержится столько же фекалий, сколько в любой другой. Он говорит, что это потому, что они никогда не прекращали нас убивать.

«Оглянитесь вокруг», — сказал он.

Подпишитесь на получение информационного бюллетеня The Canucks Report, который доставляется прямо на ваш почтовый ящик в начале каждой серии. Незаменимое чтение для хоккейных фанатов, которые едят, спят, «Кэнакс», повторяю.

Приветственное письмо уже в пути. Если вы его не видите, проверьте папку нежелательной почты.

Следующий выпуск «Отчета Кэнакса» скоро будет у вас в почтовом ящике.

Мы столкнулись с проблемой при регистрации. Пожалуйста, попробуйте еще раз

Я принял приглашение. Яркий по-весеннему двор был заполнен сотней сгорбленных троллей, которые ходили кругами в ногу, ожидая удара колокольчика, призывающего вернуться к работе. Несмотря на мартовское солнце, большинство из них были упакованы в тюремно-зеленые парки, воротники подняты, взгляды опущены. Не хватало только немецкой артиллерийской башни и кованого знака, связывающего свободу и труд.

«Скажите мне, что эта команда не мертва с головы до ног», — сказал он. «Если их отправить на завод по переработке клея, они прыгнут в чан с клеем, как лемминги».

Он открыто улыбнулся этой мысли.

«Осторожно. Здесь могут быть сенаторы-консерваторы».

«О, не беспокойся об этом. Посмотри на них — кто купит клей, сделанный из этой партии? Они даже губы сжать не могут, не говоря уже о фанере».

Стампер; когда вам нужно добавить немного уксуса к зелени, никто не подаст его лучше или более горьким. Вот что можно купить за 29 лет в бочке. Но иногда именно самый кислый виноград излучает самые искренние ноты.

В январе я разговаривал с другом, который посещает заключенных, находящихся за решеткой Общества Джона Говарда. Сам бывший заключенный, он помогает заключенным завершить свои «планы исправительного лечения», находясь внутри, и построить планы освобождения на улицу. Проблема в том, что все большее число из них больше не заинтересованы.

«У меня в работе появляется все больше и больше парней, — говорит он, — которые даже не заинтересованы в том, чтобы уйти. Особенно ребята, которые работают там уже долгое время. Они просто ходят на работу, едят, и лежат в своей камере. Они не занимаются спортом, не ходят в гости, ничего. Как будто они уже мертвы».

Если это правда, то пуля, убившая их, может оказаться в вечерних новостях. Для канадцев, которые находятся за решеткой более десяти лет, страна, которую они когда-то знали, больше похожа на бешеную собаку, чем на мирного бобра. Сначала мы превратились из миротворцев в поджигателей войны. Затем мы вернули чек сообществу коренных народов и использовали деньги на строительство высших учебных заведений для их детей; мы называем их тюрьмами. Мы продаем десятицентовые мешки со смертью — асбест — странам, слишком бедным, чтобы «просто сказать нет», и спустя десять лет после того, как Эл Гор рассказал нам «Неудобную правду», мы по-прежнему блокируем, подстерегаем или игнорируем все когда-либо предложенные крупные инициативы по изменению климата, в то время как раскатывает ковер-самолет для некоторых из наиболее экологически разрушительных энергетических продуктов на планете. Махер Арар, истребители стоимостью в миллиарды долларов, Аттавапискат, пенсии по старости и санкционированные правительством протоколы пыток — контрольный список для более жестокой Канады может занять целые страницы. Так что, возможно, большие нижние губы и взгляды зомби на самом деле не из-за того, что нас заперли. Может быть, дело в том, что здесь только тонкий ряд колючей проволоки, отгораживающий остальной мир.

Новости